Мужество, мой воин!

Есть столько же причин, объясняющих вступление на духовный путь, сколько есть ищущих: у каждого есть своя история, повествующая о том, что подвинуло его броситься  на столь запутанную стезю. Однако у многих был  общий опыт того, что при первых шагах путь кажется приятным и приветливым. Подобно Аладдину в одной версии этой истории, когда он начинает странствовать со своим наставником в поисках вечно горящей лампы, мы видим, что природа как никогда преисполнена жизни и прекрасна, и духовность кажется подобной прогулке по парку. 

А почему бы нет? Мы пробуждаемся из состояния замешательства к чувству цели и надежды, и мы более не обращаемся лицом к жизни в абсолютном одиночестве. Мы находим человека, который кажется знает дорогу, и мы встречаем спутников-единомышленников, с которыми мы будем странствовать. Такое возникает ощущение, как будто ты рожден заново. 

Позже, однако, мы начинаем испытывать нечто другое, некоторое неудобство, которое на самом деле является болезню роста (хотя, честно говоря, мы никогда по-настоящему не уверены, что мы растем). Жизнь становится все более и более трудной, и по мере того, как наше сердце смягчается (как и должно произойти), мы чувствуем шипы и уколы жизни с большей остротой. Как Хазрат Инаят Хан объясняет в этом тексте: “Для нас, избравших эту стезю истины, битвы наши оказываются гораздо более удручающими, поскольку мы чувствуем глубже. Трудности могут нас обременять сильнее, чем людей, не имеющих интереса в духовных вещах, поскольку, следуя по духовному пути, мы становимся чувствительными.”

Еще труднее бывает перенести то, что  по мере развития чувства справедливости мы начинаем осознавать собственные недостатки. Мы осознаем не только ошибки, совершенные в настоящий момент, но и промахи, сделанные много лет назад в прошлом, и когда мы их вспоминаем, то бывает испытываем сильную неловкость. Это своего рода подростковое страдание: смущенные и неудовлетворенные мы не знаем, что с собой делать. Мы жаждем идти вперед к небесам, но кажется, что прошого не избежать, особенно, когда Хазрат Инаят Хан нам говорит в этом тексте: “Никто не может сделать, сказать или что-либо подумать на один миг, чтобы это не обрело бытия.”

Однако как наш Учитель нам говорит: прошлое ЕСТЬ прошое, никакая степень беспокойства и мучения не переделает того, что было сделано (или сказано или подумано). Да, вибрации, которые один раз были запущены в действие, нельзя стереть или изменить, но мы можем выучить из них урок. В этом заключается единственный способ искупить наши прегрешения. Получая урок из прошлого, мы можем использовать настоящее, чтобы подготовиться к будущему; мы способны, как можно сказать, превратить свинец в золото. В Гаяне, Гамаках мы находим следующую фразу: “Мои пороки научили меня гораздо большему, нежели добродетели. Если бы я всегда поступал правильно, то не был бы человеком.” 

То, что необходимо, – так это мужество взглянуть чистым и честным глазом на то, кем мы были, и если это не соответствует нашему настоящему идеалу, то нам следует выучить все возможные уроки, чтобы не повторять ошибок. Нам не следует ожидать немедленных результатов; иногда требуется долгое и терпеливое усилие – возможно, вся жизнь борьбы. 

Другими словами, духовная жизнь – это не пикник, как мы себе однажды представляли; это – битва, и мы должны быть готовы сражаться, и прежде всего с нашей маленькой самостью, а затем с обстоятельствами жизни. Именно по такому пути странствовали все озаренные души, и мы можем следовать по той же стезе, что и они, если не падем духом и не повернем обратно. Обращаясь лицом к этому вызову судьбы, мы можем принять руководство из следующей фразы Вадана, Алапы, дающей нам надежду:
Да будет мужество твоим мечом, 

а терпение – твоим щитом, мой воин.