Хазрат Инаят: Мистик, часть I

Мистицизм не является ни верой ни верованием. Также он не служит ни принципом ни догмой. Мистиком рождаются. Быть мистиком значит иметь определенный темперамент, определенный взгляд на жизнь. 

Тот, кто ощущает: “ Это — мое побуждение, это — моя идея, ее я должен осуществить”,  — лишь знает идею с того момента, как она стала явной его взору. Поэтому он называет ее свободой воли.

Для мистика импульс имеет божественное значение. В каждом побуждении мистик видит божественное направление.  То, что люди называют  “свободой воли” для мистика есть нечто не существующее. Он видит один план, действующий и прокладывающий свой путь к желаемому результату; и каждый человек, хочет он того или нет, делает вклад в осуществление этого плана. Этот вклад в план один считает “свободой воли”, а другой называет “случаем”.  Тот, кто ощущает: “Это — мое побуждение, это — моя идея, её я должен осуществить”,  — лишь знает идею с того момента, как она стала явной его взору. Поэтому он называет её свободой воли. Однако откуда эта идея произошла? Откуда исходит побуждение? Напрямую или же не прямым путем оно исходит изнутри. Иногда может показаться, что оно приходит извне; но оно всегда начинается изнутри. Поэтому каждое побуждение мистика является божественным импульсом. Могут спросить: “Почему не всякий импульс оказывается божественным для всех, ведь каждое побуждение происходит изнутри?” Потому что не всякий знает, что это так. Божественная часть побуждения состоит в осознании того, что она божественна.  С того момента, как мы осознаем божественный источник импульса, с этого момента он становится божественным. Хотя на протяжении жизни оно приходило изнутри, сам факт знания этого делает его божественным. 

Мистик удаляет преграду, стоящую между ним и другим человеком, стараясь посмотреть на жизнь не только со своей точки зрения, но также и с точки зрения другого. Все споры и разногласия возникают из-за того, что люди не понимают друг друга. Непонимание друг друга происходит, потому что у людей есть установленная точка зрения, и они не желают от нее отступать. Таково закостеневшее состояние ума. Чем более человек плотен, тем более он несгибаем в своем мировоззрении. Поэтому легче изменить представления умного человека, и чрезвычайно трудно изменить представления глупца, раз он твердо что-то решил. Именно это плотное качество ума, которое фиксируется на определенной идее и затуманивает глаза, не позволяет ему видеть с точки зрения другого человека. 

Многие боятся, что, посмотрев с точки зрения кого-то другого,  они потеряют свою собственную; я бы скорее потерял свою точку зрения, если бы она была неверной. Почему надо придерживаться своего мировоззрения просто потому, что оно собственное? Почему должна быть своя точка зрения, а не все точки зрения, воззрение одного единого Духа? Подобно тому, как два глаза необходимы, чтобы зрение было полноценным, а два уха, чтобы слух был полноценным, также и понимание двух точек зрения, противоположных воззрений, создает более полное видение жизни. 

Мистик называет это “разобучением”. То, что мы называем “обучением”, есть укрепление идей в уме. Это обучение не высвобождает душу, оно ограничивает душу. Под этим я не имею в виду, что обучение не имеет места в жизни, а только лишь то, что обучение не является всем тем, что необходимо на духовном пути. Есть что-то еще помимо, выходящее за пределы образования, и этого мы можем лишь достичь путем разобучения. Обучение подобно завязыванию узлов идей, и нить не будет гладкой до тех пор, пока будут узлы. Их надо распутать; и когда нить станет гладкой, тогда с ней можно будет как угодно обращаться.  В уме с узлами не может быть гладкой циркуляции истины. Идеи, которые зафиксированы в уме, его блокируют. Поэтому мистик готов смотреть со всех точек зрения для того, чтобы прояснить свое знание. Именно это желание называется “разобучением”. 

Чувство понимания одинаково для всех нас. Если мы готовы понимать, то понимание будет в пределах нашей досягаемости.  Очень часто, однако мы не желаем понимать, и поэтому не разумеем. Человечество страдает от своего рода упрямства. Человек выступает против того, что он считает исходящим от другого. Тем не менее всё, чему он научился, пришло от других, он не выучил ни одно слово от себя самого. Тем не  менее он называет аргумент своим, идею своей, представление своим, хотя такого не существует. Он всегда их заимствовал откуда-то.  Принимая этот факт, мистик понимает всех, и это делает его другом всех. 

Мистик не смотрит на причины подобно тому, как все это делают, потому что он видит, что первая причина, приходящая ему на ум, есть лишь покров над другой причиной, которая скрыта за первой. У него поэтому есть терпение подождать, пока он не приподнимет покров с первой причины, чтобы увидеть причину, стоящую за ней. Затем он видит, что эта причина, скрытая за первой, еще более мощная, но за ней скрывается еще более значительная. И таким образом он переходит от одной причины к другой, и видит в ней ничто иное как покров, скрывающей действительность. По мере того, как он идет дальше, проникая несколько покровов причин, он достигает сути первопричины. Прикасаясь к сути, он видит причину во всем, хорошем и плохом. 

Продолжение следует…